По большей части пишущие машинки имели 8—10 рядов клавиш. Пока не придумали клавишу «Регистр» (она же «Shift»), литер было вдвое больше, чем букв в алфавите: одни клавиши использовались для набора строчных, а другие — для прописных.
Американский изобретатель Кристофер Лэтем Шоулз — создатель первой пишущей машинки, запущенной в массовое производство в 1873 году, — столкнулся с такой проблемой: если клавиши расположить по алфавиту, то при быстрой печати рычаги с литерами начинают цепляться друг за друга. Брат Шоулза, учитель по профессии, подсказал решение: развести буквы, которые входят в состав распространенных английских буквосочетаний, на разные концы клавиатуры.
Интересные факт: Как японцы и китайцы печатают на клавиатуре
Братья Шоулз разработали раскладку QWERTY, которой мы пользуемся по сей день. Ее смысл в том, чтобы рычаги не цеплялись друг за друга. Между прочим, в ту пору даже самые умелые операторы пишущих машин набирали текст двумя пальцами. Никто бы и не поверил, что можно печатать вслепую, даже когда клавиши расположены в алфавитном порядке!
Сознавая, что потребители недоверчиво относятся к новым стандартам уже привычных товаров и механизмов, Шоулз внушал покупателям, что новое расположение клавиш продиктовано «рекомендациями ученых». Он утверждал, что при использовании клавиатуры QWERTY пальцы совершают минимум движений. В действительности все обстояло ровно наоборот: печатая самые распространенные английские слова, пальцы вынуждены скакать из одного конца клавиатуры в другой, выписывая невероятные кренделя. Но большинство машинисток продолжает верить лживой рекламе Шоулза.
Читайте также: Интересные факты о ноутбуках (10 фото)
С появлением электронных пишущих машинок, которые обходятся без рычагов с литерами, необходимость в клавиатуре QWERTY отпала. Многие теоретики предложили более эффективные раскладки — так, большой энтузиазм вызвала клавиатура Дворака, у которой клавиши с часто используемыми буквами находятся в центре. И все же лишь время покажет, устоит ли вековая традиция использования QWERTY перед таким пустяком, как целесообразность.