Масштабные пожары, разрушавшие дотла крупные города, на протяжении длительного времени были явлением, достаточно широко распространенным в Европе. Зачастую такие бедствия приводили к полной перестройке, менявшей город до неузнаваемости.
«Сатанинский год» и лондонский мор
Основными причинами катастрофических бедствий являлись преобладание деревянных материалов при строительстве, а также отсутствие четкой и продуманной системы пожаротушения.
Наступление 1666 года в Европе многие ждали со страхом — от «числа зверя» в нумерации не ждали ничего хорошего. При этом условия жизни на Старом Континенте были таковы, что найти беду, причину которой можно было бы списать на «сатанинский год», не составляло никакого труда.
Улицы Лондона во время Великой чумы
Впрочем, жителям Лондона было не до новых страхов, поскольку они массово погибали от заразы, появившейся годом ранее. Эпидемия чумы, разразившаяся в 1665 году в почти полумиллионном городе с полным отсутствием канализации, началась с порта, куда прибывали корабли из Голландии. К тому времени в Амстердаме от чумы погибли 50 000 человек, и англичане пытались как-то оградить себя от опасности, но меры эти результата не дали.
Хайгетские поля во время Великого пожара
Первыми погибшими стали лондонские нищие, жившие в порту, а затем с бедных окраин чума постепенно добралась до Сити. Король Англии Карл II вместе со своей семьей и свитой покинул Лондон, решив укрыться в месте, где можно оградить себя от встречи с зараженными.
К осени 1665 года смертность в Лондоне увеличилась до 7000 человек в неделю. В городе братские могилы для умерших, представлявшие собой траншеи, заполнялись раньше, чем землекопы успевали завершить работу.
Всего жертвами эпидемии стали около 100 000 лондонцев, то есть каждый пятый житель города. Поэтому к началу осени 1666 года англичанам сам черт был не брат — выжившие не боялись никаких мрачных предзнаменований.
Столица как большая клоака
Одной из причин стремительного распространения чумы была скученность населения в бедных районах. Она же стала и причиной новой беды.
Никакого четкого плана застройки Лондона к 1666 году не существовало. Деревянные дома, построенные порой из самых дешевых видов древесины, громоздились друг на друге. Поскольку в Лондоне уже не раз случались крупные пожары, то строительство домов из дерева с соломенными крышами официально запрещалось, но это запрет попросту игнорировали. Бедняки каменные дома не могли себе позволить, поэтому продолжали строить себе лачуги из самых дешевых материалов.
Старые здания Лондона нависали друг над другом как эти, сохранившиеся до наших дней, старые дома в Йорке
В прибрежной зоне Темзы располагались беднейшие кварталы с магазинами и подвалами, содержащими горючие материалы, с деревянными многоквартирными домами. Тут же располагались и склады с большими запасами пороха.
Никакой специализированной пожарной охраны в Лондоне не было — местные жители собирались по звуку колокола, пытаясь погасить пламя при помощи воды. Если это не получалось, то огонь пытались упредить, сломав деревянные постройки на пути пламени, которые еще не успели загореться.
Успех борьбы с огнем в такой ситуации больше зависел от погоды, нежели от человеческих усилий.
Свеча упала…
Все началось 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера на Пудинг-Лейн. Работать пекари начинали еще затемно, используя для освещения обыкновенные свечки. Одна из свечей упала на деревянный пол, и вскоре пламя стало стремительно распространяться по дому. Семья Фарринера спаслась, перебравшись к соседям через окно на верхнем этаже — дома, напомним, в Лондоне в ту пору часто располагались вплотную друг к другу. Но служанка Фарринера перепугалась настолько, что ее буквально парализовало, и она не смогла покинуть дом, став первой жертвой пожара.
Пожарная машина 17 века была довольно примитивным устройством
Горящее здание Фарринеры тушили вместе с соседями, но справиться с пламенем не получалось. Добровольцы, прошедшие немало пожаров, заметили, что лучше всего разрушить окрестные дома, чтобы остановить дальнейшее распространение бедствия.
Но хозяева домов воспротивились, и решать, что делать, прибыл лорд-мэр Лондона Томас Бладворт. Пока градоначальник разбирался, огонь стал перекидываться на хозяйственные постройки.
«Разрушаем?» — спрашивали добровольцы.
«Нельзя, — противился Бладворт, — Мы не нашли всех владельцев и арендаторов!»
«Нельзя, — противился Бладворт, — Мы не нашли всех владельцев и арендаторов!»
Видимо, он просто боялся брать на себя ответственность, надеясь, что пожар как-нибудь сам затихнет. Но прошедшее жаркое лето с малым количеством дождей создало все условия для того, чтобы дома вспыхивали как спички. Сильный же ветер, поднявшийся в тот в день Лондоне, стал стремительно распространять пламя по английской столице.
Во власти огненных смерчей
Через несколько часов о пожаре донесли королю. Пламя шло настолько стремительно, что под угрозой оказались и богатые районы города. Карл II был настроен решительно — отдал приказ рушить дома не задумываясь. Также на борьбу с огнем отправилась королевская гвардия во главе с братом короля герцогом Йоркским — будущим монархом Яковом II.
Но момент уже был упущен. По городу стали распространяться так называемые огненные смерчи, когда отдельные очаги пожара под воздействием воздушных масс объединяются, ввиду чего образуется область горения с очень высокой температурой, доходящей до 800 градусов. При этом огненный смерч перемещается крайне быстро.
«Великий пожар у Лондонского моста», Музей Лондона, 1861 год
Свидетели пожара писали впоследствии, что к утру 3 сентября «остановить огонь не представлялось возможным». Началась паника — люди пытались покинуть город, вывозя на телегах имущество, которое удалось захватить с собой.
Надежды участников тушения на то, что огонь будет остановлен крупными препятствиями, оказались несостоятельными. Сначала пал замок Байнардс, историческая резиденция английских королей, а за ним и собор Святого Павла. Считавшийся надежным убежищем каменный храм подвели деревянные леса, поставленные для ремонта. Огонь перекинулся на них, потом охватил крышу, а после того, как она провалилась, запылало все находившееся в соборе имущество. Его там было много — местные жители свозили свои ценности туда как во временное убежище, полагая, что каменная постройка избежит худшего.
Собор святого Павла в огне
Английский писатель Джон Ивлин вспоминал о происходящем:
«Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них».
Лишь 5 сентября, когда ветер ослаб, усилия добровольных пожарных и Королевской гвардии стали приносить плоды. Созданные противопожарные полосы из разрушенных домов остановили дальнейшее продвижение пламени. Открытое горение постепенно начало переходить в тление.
Во всем обвинили француза
В общей сложности было уничтожено 13 500 домов, 87 приходских церквей, 44 здания ливрейных компаний, Королевская биржа, собор Святого Павла, сразу несколько тюрем, а также трое городских ворот.
По сути, Лондон в его прежнем виде перестал существовать, превратившись в огромное пепелище.
Несмотря на грандиозные масштабы бедствия, сведения о погибших были крайне скудны. Современники писали всего о нескольких жертвах пожара. Правда, есть предположение, что дело не в отсутствии погибших, а в том, что они были представителями бедноты. К тому же из-за чрезвычайно высокой температуры горения останки жертв могли попросту сгорать дотла.
«Два вида на Лондон, до и после городского пожара», Вацлав Холлар
Когда с огнем удалось справиться, жители Лондона стали искать ответ на следующий вопрос: кто же виноват? Прежде всего подозревали иностранцев, считая, что они таким образом могли мстить Англии за участие в военных конфликтах. Имели место случаи самосуда, жертвами которого прежде всего становились французы и голландцы.
Некоего француза Робера Юбера задержали и обвинили в том, что он совершил поджог, ставший причиной катастрофического пожара. Подвергнутый пыткам, мужчина признал свою вину. 28 сентября 1666 года он был публично повешен. И только после казни стало известно, что Юбера в момент начала пожара вообще не было в Лондоне.
Ушла чума, пришли страховщики
В 1667 году Королевский Совет постановил, что разрушительный пожар был вызван стечением обстоятельств и неблагоприятными погодными условиями.
Барельеф на памятнике Великому лондонскому пожару
Планирование перестройки сгоревших районов Лондона было поручено известному архитектору и математику Кристоферу Рену. И хотя его план не удалось реализовать в полной мере из-за отсутствия необходимых финансов в казне, Лондон преобразился. Деревянные дома уступили место каменным, расстояние между постройками было увеличено, различные склады отодвинули от жилых построек. Благодаря Рену улучшилась и санитарная обстановка в городе.
В память о пожаре был установлен памятник, сегодня известный как Монумент — римская дорическая колонна высотой 61,57 метра
Пожар 1666 года стал толчком к появлению в Британии услуги страхования от пожара. После случившегося никому не нужно было объяснять, зачем это нужно, и бизнес страховщиков развивался крайне успешно.
Считается, что пожар помог справиться с эпидемией чумы: после того как Лондон выгорел дотла, новые случаи заболевания практически не регистрировались.
Источник: https://bigpicture.ru/